Неточные совпадения
— А вот видите: горит
звезда, бесполезная мне и вам; вспыхнула она за десятки
тысяч лет до нас и еще десятки
тысяч лет будет бесплодно гореть, тогда как мы все не проживем и полустолетия…
Ботаника совершенно знает, как растет дерево, физиолог и анатом знают даже, почему поет птица, или скоро узнают, а что до
звезд, то они не только все сосчитаны, но всякое движение их вычислено с самою минутною точностью, так что можно предсказать, даже за
тысячу лет вперед, минута в минуту, появление какой-нибудь кометы… а теперь так даже и состав отдаленнейших
звезд стал известен.
По горам, в лесу, огни, точно
звезды, плавали, опускаясь и подымаясь по скатам холмов: видно было, что везде расставлены люди, что на нас смотрели
тысячи глаз, сторожили каждое движение.
Потрясенная старуха Кате обрадовалась, как родной дочери, как
звезде спасения, накинулась на нее, переделала тотчас завещание в ее пользу, но это в будущем, а пока теперь, прямо в руки, — восемьдесят
тысяч, вот тебе, мол, приданое, делай с ним что хочешь.
Но прежде просил Кирила Петровича приехать к нему в гости с Марьей Кириловной, и гордый Троекуров обещался, ибо, взяв в уважение княжеское достоинство, две
звезды и три
тысячи душ родового имения, он до некоторой степени почитал князя Верейского себе равным.
И дальше
тысячи огней, как
звезды, висели над водой, уходя вдаль, туда, где новые огни горели в Нью-Джерси.
Достаточно сказать, что свет от ближайшей к земле
звезды доходит до нас только через восемь
тысяч лет, а от дальних
звезд через сотни
тысяч…
Звезды, глядящие с неба уже
тысячи лет, само непонятное небо и мгла, равнодушные к короткой жизни человека, когда остаешься с ними с глазу на глаз и стараешься постигнуть их смысл, гнетут душу своим молчанием; приходит на мысль то одиночество, которое ждет каждого из нас в могиле, и сущность жизни представляется отчаянной, ужасной…
Траурная музыка гулко бьет в окна домов, вздрагивают стекла, люди негромко говорят о чем-то, но все звуки стираются глухим шарканьем
тысяч ног о камни мостовой, — тверды камни под ногами, а земля кажется непрочной, тесно на ней, густо пахнет человеком, и невольно смотришь вверх, где в туманном небе неярко блестят
звезды.
В трепете Сириуса такое напряжение, точно гордая
звезда хочет затмить блеск всех светил. Море осеяно золотой пылью, и это почти незаметное отражение небес немного оживляет черную, немую пустыню, сообщая ей переливчатый, призрачный блеск. Как будто из глубин морских смотрят в небо
тысячи фосфорически сияющих глаз…
Осенняя ночь дышала в окно тёплой и душистой сыростью, в чёрном небе трепетали, улетая всё выше и выше,
тысячи ярких
звёзд, огонь лампы вздрагивал и тоже рвался вверх. Двое людей, наклонясь друг к другу, важно и тихо говорили. Всё вокруг было таинственно, жутко и приятно поднимало куда-то к новому, хорошему.
Кончится беседа, — я иду к себе, на чердак, и сижу там, у открытого окна, глядя на уснувшее село и в поля, где непоколебимо властвует молчание. Ночная мгла пронизана блеском
звезд, тем более близких земле, чем дальше они от меня. Безмолвие внушительно сжимает сердце, а мысль растекается в безграничии пространства, и я вижу
тысячи деревень, так же молча прижавшихся к плоской земле, как притиснуто к ней наше село. Неподвижность, тишина.
— Eh bien, que feras-tu, si je te prends avec? Во-первых, je veux cinquante mille francs. [Что же ты будешь делать, если я возьму тебя с собой?.. я хочу пятьдесят
тысяч франков (фр.).] Ты мне их отдашь во Франкфурте. Nous allorts а Paris; там мы живем вместе et je te ferais voir des etoiles en plein jour. [Мы поедем в Париж… и я тебе покажу
звезды среди ясного дня (фр.).] Ты увидишь таких женщин, каких ты никогда не видывал. Слушай…
— Et cent cinquante mille francs, [Сто пятьдесят
тысяч франков (фр.).] ты забыл и, сверх того, я согласна жить на твоей квартире месяц, два, que sais-je. [Сколько угодно (фр.).] Мы, конечно, проживем в два месяца эти сто пятьдесят
тысяч франков. Видишь, je suis bonne enfant и тебе вперед говорю, mais tu verras des etoiles. [Ты видишь, я добра… но ты увидишь
звезды (фр.).]
Майская чудная ночь смотрела в окно своим мягким душистым сумраком и
тысячью тысяч своих
звезд отражалась в расстилавшейся перед нашими глазами, точно застывшей поверхности небольшого заводского пруда; где-то далеко-далеко лаяла собака, обрывками доносилась далекая песня, слышался глухой гул со стороны заводской фабрики, точно там шевелилось какое-то скованное по рукам и ногам чудовище, — все эти неясные отрывистые звуки чутко отзывались в дремлющем воздухе и ползли в нашу комнату вместе с холодной струей ночного воздуха, веявшего на нас со стороны пруда.
В целом облаке пыли сотни чёрных лиц,
тысячи глаз, точно
звёзды Млечного пути. Вижу я: все эти очи — как огненные искры одной души, жадно ожидающей неведомой радости.
Мне вдруг пришло в голову стихотворение Гёте (я с некоторых пор весь заражен им)… помнишь: «На волнах сверкают
тысячи колеблющихся
звезд», и прочел его громко.
Я знал, что есть такие
звезды в небесных пространствах, от которых лучи доходят на землю лишь в
тысячи и миллионы лет.
Посмотришь зимней ночью на небо и увидишь
звезды,
звезды,
звезда за
звездой, и конца им нет. И когда подумаешь, что каждая из этих
звезд во много-много раз больше той земли, на которой мы живем, и что за теми
звездами, какие мы видим, еще сотни,
тысячи, миллионы таких же и еще больших
звезд, и что ни
звездам, ни небу конца нет, то поймешь, что есть то, чего мы понять не можем.
Конечно, если верить в
звезду Арсения Кирилыча и рискнуть, то можно даже примоститься к делу, буде оно пойдет опять полным ходом, заставить заплатить за себя двадцать
тысяч, которых даром никто не даст… Но придется за это впутать себя в целую «махинацию», взять с Усатина дутых векселей на сотню
тысяч и явиться подставным владетелем не одного десятка акций.